Обстановка первого акта. Но комнаты Пепла — нет, переборки сломаны. И на месте, где сидел Клещ, нет наковальни. В углу, где была комната Пепла, лежит Татарин, возится и стонет изредка. За столом сидит Клещ; он чинит гармонию, порою пробуя лады. На другом конце стола — Сатин, Барон и Настя. Пред ними бутылка водки, три бутылки пива,
большой ломоть черного хлеба. На печи возится и кашляет Актер. Ночь. Сцена освещена лам — пой, стоящей посреди стола. На дворе — ветер.
Неточные совпадения
Чичиков съел чего-то чуть ли не двенадцать
ломтей и думал: «Ну, теперь ничего не приберет
больше хозяин».
Он вспомнил Ильин день: устриц, ананасы, дупелей; а теперь видел толстую скатерть, судки для уксуса и масла без пробок, заткнутые бумажками; на тарелках лежало по
большому черному
ломтю хлеба, вилки с изломанными черенками.
Кроме того, в чужой руке
ломоть всегда
больше кажется.
Молодой парень скоро появился с
большой белой кружкой, наполненной хорошим квасом, с огромным
ломтем пшеничного хлеба и с дюжиной соленых огурцов в деревянной миске.
С этими словами он преспокойно ушел в кабинет, вынул из кармана
большой кусок ветчины,
ломоть черного хлеба, — в сумме это составляло фунта четыре, уселся, съел все, стараясь хорошо пережевывать, выпил полграфина воды, потом подошел к полкам с книгами и начал пересматривать, что выбрать для чтения: «известно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…» это «несамобытно» относилось к таким книгам, как Маколей, Гизо, Тьер, Ранке, Гервинус.
Наскоро сполоснувши лицо водой, он одевается в белую пару из домотканого полотна, выпивает
большую рюмку зверобойной настойки, заедает
ломтем черного хлеба, другой такой же
ломоть, густо посоленный, кладет в сетчатую сумку, подпоясывается ремнем, за который затыкает нагайку, и выходит в гостиную.
Кипяток в семь часов разливали по стаканам без блюдечек, ставили стаканы на каток, а рядом — огромный медный чайник с заваренным для колера цикорием. Кухарка (в мастерских ее звали «хозяйка») подавала по куску пиленого сахара на человека и нарезанный толстыми
ломтями черный хлеб. Посуду убирали мальчики. За обедом тоже служили мальчики. И так было во всей Москве — и в
больших мастерских, и у «грызиков».
Дядя Петр приносил огромную краюху белого хлеба и варенье «семечки» в
большой глиняной банке, резал хлеб
ломтями, щедро смазывал их вареньем и раздавал всем эти вкусные малиновые
ломти, держа их на ладони, низко кланяясь.
Ко мне он относился ласково, говорил со мною добродушнее, чем с
большими, и не прятал глаз, но что-то не нравилось мне в нем. Угощая всех любимым вареньем, намазывал мой
ломоть хлеба гуще, привозил мне из города солодовые пряники, маковую сбоину и беседовал со мною всегда серьезно, тихонько.
— Ты, Макар, смотри, этово-тово… — повторял Тит, оглядываясь постоянно назад. — Один остаешься… Сам
большой, сам маленький. Когда Артем выйдет из солдат, так уж не ссорьтесь… Отрезанный он
ломоть, а тоже своя кровь, не выкинешь из роду-племени. Не обижай… Вот и Агап тоже… Водкой он зашибает. Тоже вот Татьяна, этово-тово…
Училищных офицеров тоже беспокоит и волнует это замедление. После производства в офицеры бывшие ученики и прямые подчиненные становятся отрезанным
ломтем,
больше о них нет ни забот, ни хлопот, ни ответственности, ни даже воспоминаний.
— Военная служба хороша, когда человек еще молод, любит бывать в обществе и желает нравиться дамам, а я уж женатый… и поэтому, как говорится,
ломоть отрезанный; но главнее всего-с, — продолжал он все с
большим и
большим одушевлением, — служа здесь, я нахожусь в таком недальнем расстоянии от Егора Егорыча, что могу воспользоваться его беседой, когда только он позволит мне…
Вместо обещанного медведя Егорушка увидел
большую, очень толстую еврейку с распущенными волосами и в красном фланелевом платье с черными крапинками; она тяжело поворачивалась в узком проходе между постелью и комодом и издавала протяжные, стонущие вздохи, точно у нее болели зубы. Увидев Егорушку, она сделала плачущее лицо, протяжно вздохнула и, прежде чем он успел оглядеться, поднесла к его рту
ломоть хлеба, вымазанный медом.
Советник. Всякому, братец, в чужой руке
ломоть больше кажется. Я в своей жене много вижу, чего ты не видишь.
В столовую подали ужинать. На
большие столы без скатертей поставили по нескольку деревянных крашеных и золоченых мисок с жидкою пшенною кашицею; больные уселись на лавки; им раздали по
ломтю черного хлеба. Ели деревянными ложками человек по восьми из одной миски. Некоторым, пользовавшимся улучшенной пищей, подали отдельно. Наш больной, быстро проглотив свою порцию, принесенную сторожем, который позвал его в его комнату, не удовольствовался этим и пошел в общую столовую.
Землемер молча пил чашку за чашкой и жадно ел хлеб, откусывая прямо от
ломтя большими полукруглыми кусками.
Немой вышел из избы с
большим пахучим
ломтем свежего черного хлеба и, перекрестившись, подал Корнею.
Надин отец бежит в соседнюю булочную и покупает
большой круглый фисташковый торт. Слон обнаруживает желание проглотить его целиком вместе с картонной коробкой, но немец дает ему всего четверть. Торт приходится по вкусу Томми, и он протягивает хобот за вторым
ломтем. Однако немец оказывается хитрее. Держа в руке лакомство, он подымается вверх со ступеньки на ступеньку, и слон с вытянутым хоботом, с растопыренными ушами поневоле следует за ним. На площадке Томми получает второй кусок.